Новости – Общество
Общество
«Что можно заработать на старых животных? Только потратиться»
Фото: Алина Кулькова
Зачем пензенские волонтеры купили участок земли и построили на нем конюшню для лошадей, которые принадлежат городской администрации
6 февраля, 2015 14:23
9 мин
До села Вазерки Бессоновского района из Пензы на автомобиле можно добраться примерно за 40 минут. На общественном транспорте дорога займет в два, а то и в три раза больше этого времени. Недавно группа волонтеров купила здесь участок земли и построила на нем конюшню. Рядом с ней расположен небольшой домик, в котором проживают сами волонтеры.
Самой старшей лошади, Разбойнице, 24 года, младшей, Рапире, которую «свои» называют Раей, — 14. Формально эти лошади принадлежат городскому муниципалитету, на деле же опеку над ними взяли волонтеры.
«Даже пензенский зоопарк они не заинтересовали»
Неподалеку от Вазерок на своей старенькой «шестерке» меня встречает один из волонтеров Сергей Столяров. Этому крепкому парню в забавной шапочке и камуфляже чуть больше 30 лет. Он работает инженером. К лошадям, говорит, прикипел как к родным.
– Кто-то покупает себе дорогие машины, квартиры, а мы вот создаем благоприятные условия для жизни животных, — рассказывает Сергей. — Они уже стали местными знаменитостями. Вот сельская ребятня завтра придет с ними знакомиться.
Заходим во двор, где расположена конюшня. Нескольких человек лихо перебирают вилами опилки, грузят лопатами их в тачки и отвозят в большое здание неподалеку отсюда.
– Это Марина Николаевна, это Саша, это Настя, — знакомит меня Сергей с работягами. — А опилки для денников в конюшнях.
– По зоотехническим нормам ежедневно 25 килограммов опилок из денника мы должны выбросить, и вместо них застелить 30, — рассказывает Марина Комракова. Она единственная, кому за уход за муниципальными лошадьми из городского бюджета платят зарплату. Остальные делают это безвозмездно. Для того чтобы приехать из Пензы в Вазерки, женщина каждый день просыпается в пять утра. В 15 минут восьмого она на месте. В город возвращается после семи часов вечера.
Не отрываясь от работы, Комракова рассказывает, что раньше лошади находились на территории нынешней духовной семинарии, затем их пристроили на баланс кадетской школы № 46. Да вот только местожительство животных не изменилось — тесный сарайчик с множеством трещин, расположенный рядом все с той же семинарией.
– Лошади попали к нам в конце 90-х годов, когда расформировали школу верховой езды на пензенском ипподроме, — продолжает Комракова. — Кто-то посчитал, что взять с них больше нечего. Даже пензенский зоопарк они не заинтересовали. Но было видно, что заниматься с лошадьми можно, они поддаются дрессуре.
Работать с Рапирой, Разбойницей, Боней, Ламбадой и Поэзией было решено по мягкой методике, то есть без железа. Все сразу уяснили, что лошадь — живое существо, поэтому именно такие приемы помогут добиться успеха. Через несколько месяцев появились первые результаты: животные научились делать испанский шаг, поклоны, стоять на задних копытах и даже играть в футбол.
Нужны спонсоры
– Несколько лет назад нам в голову пришла идея организовать конный театр, — рассказывает волонтер Анастасия Сидорова. — Во всем мире при работе с лошадью принято выбирать одно направление — классика, вестерн, либерти или школа верховой езды. А мы умеем и практикуем все одновременно. Плюс лошади знают, как работать и с взрослыми, и с детьми.
Сидорова говорит, что идея создания конного театра пока останется нереализованной. Основная причина — отсутствие места и средств. Решили поискать помощи инвесторов, подготовили проект «Танцующая лошадь». Мечтали, что театр будет состоять из конюшни, закрытого манежа с мягким грунтом, места для прогулок с лошадьми. На реализацию проекта требуется несколько миллионов рублей. Об этой идее на время забыли еще и потому, что в июле прошлого года в помещении, где находились лошади, отрезали свет, отключили воду и отопление, сломали часть пристроя.
– Воду приходилось носить из колонки, которая находилась за территорией семинарии. Порой это напоминало сцены из фильмов про войну, — рассказывает Комракова. — Дело в том, что там шло активное строительство, вся земля была перерыта, и через рвы приходилось перепрыгивать. Мы, наверное, все приемы паркура изучили. А ведь воду приносили несколько раз в день, запасов делать было нельзя. Уже в октябре она стала быстро замерзать. В ноябре же наши мальчишки предложили: «Марина Николаевна, а у нас же участок с домом есть, давайте туда лошадей перевезем».
Осуществить переезд сразу же было проблематично, потому что конюшня в Вазерках была еще не достроена, а времени ждать не было.
– Пойдем, я тебе, кстати, конюшню покажу, — зовет меня один из волонтеров Александр Поляков. Заходим с ним в большое помещение. В нем несколько стойл. Рядом с каждым — таблички с кличками лошадей и их родителей. Отца лошади Поэзии зовут Залп, мать — Перестройка, родителей Ламбады зовут Лилия и Барометр, а Разбойницы — Риорда и Рубеж.
– Дел у нас еще немало! — говорит Поляков. — Но это все поправимо. Иногда даже не верится, что сейчас лошади с нами. Сколько пришлось обить чиновничьих порогов в помощи выхода из тупика. Мы их хотели просто спасти. Понимали, что без нас погибнут. Помню, как-то услышал, что их хотят отправить в зоопарк на корм хищникам. Допустить этого было нельзя. В результате удалось договориться с городской властью — они взяли обязанности по уходу за лошадьми на себя. Мы будем отчитываться за них, но документально конюшня по-прежнему является муниципальной.
– Недешево, наверное, вам это обошлось?
– Да уж. Мы с Сергеем, как два дурака, пошли, нашли, сложились, купили участок за 900 тысяч рублей. Вот кто бы так тратился на лошадей? Нам этих денег не жалко. А я, допустим, небогатый человек, зарабатываю на жизнь тем, что вожу паломников по святым местам.
«Что-то грустно становится»
Проходим с Александром через конюшню, оказываемся на большой территории, по которой гуляют лошади. Здесь же строят бытовку. Трудятся родственницы Полякова и волонтеры.
К нам спокойно подходят две кобылы Рапира и Боня. Сначала они упираются мордами в мою куртку, нюхают, стараются поближе прижаться.
– Признали, — говорит Александр. Лошадь тянется к нему и как будто бы пытается поцеловать в щеку. Он морщится. Лошадь стоит на месте.
По словам Александра, дом в момент продажи представлял собой летнюю дачу с двумя комнатами и кухней, газа не было, с водоснабжением были сбои, 32 сотки земли заросли бурьяном. Только в первый год он каждый день вывозил из помещения по 20 мешков мусора. Пришлось опять же за свой счет вешать электрический бойлер, строить конюшню, проводить газ, на лето запланировано рытье слива.
– Только на один газ ушло 50 тысяч рублей, — говорит он. — Мне что-то грустно становится, когда я все это считать начинаю.
Александр рассказывает, что некоторые люди считали их аферистами, думали, что те забрали лошадей для того, чтобы заработать на них.
– Мы тогда какие-то неправильные аферисты, — рассуждает Александр. — Что можно заработать на старых животных-то? Только потратиться.
Спрашиваю Комракову, чем и в каких количествах кормят лошадей.
– В день одной лошади требуется два килограмма овса, по полкило отрубей и жмыха, 100 граммов льняной муки, пищевая добавка «Ветеран», — отвечает. — Она, кстати, обходится дороже, чем все корма вместе взятые, но если их не покупать, наша великолепная пятерка захиреет. По зоотехническим нормам идеальный возраст для использования лошадей — 25-30 лет. В основном они доживают до 18-20 лет. Как видите, мы этот рубеж уже преодолели.
Волонтеры рады, что им помогают содержать лошадей обычные добрые люди, да и лошади сами на себя «зарабатывают» — с их помощью можно обучать людей верховой езде.
– Рай, идем сюда, — Столяров вытаскивает какое-то чудное деревянное приспособление, похожее на большие счеты, только вместо костяшек у них пластмассовые катушки. — Сейчас посмотрите, как мы считать умеем.
Рапира по-деловому подходит к конструкции и мордой начинает передвигать кругляши. Вдогонку мне рассказывают, как Рая «предсказала» президентство Владимира Путина. Когда ее спрашивали, станет ли он главой государства, она кивала головой, а вот когда интересовались, будет ли Медведев премьер-министром, немного призадумалась, но все-таки дала утвердительный ответ.
– К Ламбаде, Разбойнице, Поэзии и другим нашим питомцам я отношусь как к тебе, то есть, как к человеку, — говорит Александр. — Вот ты бы предала своего друга? Вот и мы бросить их не можем.
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости
